39. Второй майдан
На майдане били колотушки, и во дворец, несмотря на толстые витражные стекла в окнах, долетали крики беснующейся толпы:
– Вакула!
– Вакула!
38. Новая ловушка
Чем больше Конфеткин анализировал свое положение, тем более он утверждался в мысли, что попал с корабля на бал.
У госпожи Бебианы он был испытан негой, ленью и всякими эротическими воздействиями –
37. Былое
На дворе сгустилась тьма. Гарольд Ланцепуп сидел на троне, в зале с высокими стрельчатыми окнами, мутно освещаемом свечами из свиного сала. Со дворцовой площади доносились крики беснующейся толпы: разгорался новый майдан.
36. Вербовка
Конфеткин поднялся с топчана. Самочувствие у него было такое, словно его пропустили через мясорубку. Он стал осматриваться.
35. Эмиссар из Киева
– Значит, ты упустил Вакулу? – сказала Гайтана. – И явился сюда с пустыми руками? Что ж, поздравляю!
Песий Хвост промолчал, не подымая хмурых глаз. Да и что он мог сказать в свое оправдание?
34. Полтавский тигр
Конфеткин налегал на весла, стараясь уйти подальше от владений госпожи Бебианы. Ведь его бегство могли обнаружить в любой момент, а по законам островитян, никто, попавший к ним извне, не мог покинуть их колонии – во всяком случае, живым.
33. Операция «Быстрые ноги»
Ветер стих и дождь прекратился. Из-за туч вышла луна, озаряя озеро серебристым светом.
32. Путь предателя
После того, как Толерант Леопольдович переметнулся к Гарольду Ланцепупу, его поиски женского идеала не только не прекратились, но стали даже и еще интенсивней.
31. Первый майдан
Эдгар стоял на страже.
Ночь выдалась темной, ветреной – ущербная луна еще не вышла из-за рваных туч, а от редких звезд света было не густо.
30. Товарищ Кинг
Южнорусские катакомбы полны неразгаданных тайн.
Свое начало они берут у Холодной Балки и расходятся на многие сотни километров глубоко под землей. Происхождение их породило множество гипотез у исследователей разного толка – диггеров, археологов, культурологов, историков, религиоведов и даже (представьте себе!) уфологов.
29. Побег
Срок ультиматума истекал. Если он и дальше будет бездействовать, сидя у окошка, как Наташа Ростова – завтра ему отрубят голову. Сомнений в этом у комиссара Конфеткина не было никаких. Ведь ланцепупы – существа очень рациональные!
28. Сделка
– Ты не оставляешь мне выбора. В последний раз спрашиваю у тебя: согласна?
И снова он услышал в ответ это ненавистное ему слово: «нет».
27. Небесные витязи
Алексей Петрович шагал по садовой алее. Воздух был свеж и приятен, на деревьях щебетали птички, и его тело дышало необычайной бодростью, было лёгким, как пух: хорошо!
26. Гости с Затулья
Село Отрадное схоронилось в неглубокой ложбине, у речушки Веселая. Глина под ее обрывистым берегом – лучше некуда. И гончары здесь живут рукастые, умелые. Их изделия известны даже и в самом стольном граде Киеве!
25. Ультиматум
Вот уж не думал, не гадал Конфеткин, что госпожа Бебиана окажется такой охотницей до всяческих россказней!
Каждый вечер она ужинала с ним наедине, при романтическом сиянии свечей, наряжаясь при этом в самые дерзкие поволоки.
24. Охотники за черепами
Буранбай сидел на камне у потухающего костерка, угрюмый и злой, как тысяча шайтанов. Весь день он рыскал по приграничным степям во главе своего конного отряда – да так и остался ни с чем.
Куда же подевались все соколоты?
23. Наваждение
На широком ложе дремлет Людмила, и ее руки лежат поверх парчового одеяла, а голова покоится на белоснежной подушке. Сквозь раздвинутые занавеси сочатся предвечерние лучи – серые и унылые.
22. Целовальник
Трое суток дул заходняк, и всё это время киевлян грабили, насиловали и убивали. На четвертый день ветер поутих, однако же его тошнотворный дух всё еще клубился над городом, проникая во все щели и наполняя сердца невыразимой тоской.
Подробнее ...
21. Знамение
За горами высокими, за лесами дремучими, за полями широкими да озерами синеокими, протекает величавая река Елена.
На высоком скалистом берегу, покрытым малорослым ельником и чахлым мхом, стояли в дозоре дед Данила и его внук Гойко.
20. Госпожа Бебиана
Анабела поздравил себя с успехом.
Как мудро и как дальновидно он, однако, поступил! Ведь можно же было отправить этого русского отрока в Киев – и пусть бы там с ним разбирались.
19. Ветер западных перемен
Над Киевом – тусклое промозглое небо, и солнце кажется упрятанным за плотным грязно-серым покрывалом туч, и вороны Гарольда Ланцепупа все кружат и кружат в небесах – шпионят, высматривают, наблюдают за русской ратью.
