Страшные сны я вижу не часто. Но если вижу, то демоническая фантасмагория непременно разворачивается в ущелье, где каменные пласты устремлены в небо и протыкают облака.

…Утром обнаружилось, что она исчезла. Всем, у кого есть шаровары, шерстяные носки и крепкие ботинки – от змей, фаланг и скорпионов – приказано ждать сигнала, чтобы выступить на поиски. Колька Павлючик, не дождавшись команды, самовольно перемахнул через забор и бесстрашно карабкался по козьим тропам, приближаясь к распадку, где находилась беглянка...

Девочку эту я еще увижу – всего один раз.

По пыльной дороге навстречу подпрыгивающей полуторке несется ватага чумазых ребятишек. Для взрослых это дети местных узбеков, казахов и эвакуированных из европейской России, с Кубани, с Украины. Мы же делимся по силе, росту, ловкости, умению отличить “студебеккер” от “ЗиСа”, сержанта от старшины, танк от тягача или танкетки, “ястребок” от “кукурузника”.  А вовсе не по тому, как оказались наши матери в маленьком поселке Головной Узел при электростанции на реке Чирчик – на границе между Узбекистаном и Казахстаном.

Если бы не высокий черный Гриша с натертой до крови спиной, налегке вышагивавший впереди, нас бы расстреляли - в сумерках у моста через реку Менкюле. Три или четыре одиночных выстрела в нашу сторону переросли в канонаду. “Из карабинов бьют”, - понял я (тогда, почти тридцать лет назад, я без труда различал винтовочные и ружейные выстрелы, а Кеша умел определить и калибр ствола, и жаканами палят или дробью, гладкий ли ствол или “чок”, “получок”). Гриша заметался в испуге, потом кинулся наутек - галопом.

На карте Москвы он не обозначен, нет его и в каталоге столичных улиц. Однако «проспект Шафаревича» знают. В основном – те, кто с тоской пакует вещи. И не надеется на манну небесную за кордоном. Позапрошлой весной побывал среди них и я; тогда-то и дошло до меня почему мрачное подземелье зовут именем известного математика…

Впустив Аленку в прихожую, он убежал обратно в комнату, на ходу бросив:

- Раздевайся и проходи. Сегодня у меня серьезные товарищи.

Аленка причесалась и бочком вошла в комнату. Там сидело трое мужчин солидного вида. Рассадин небрежно кивнул:

История, которую я наконец-то получил возможность рассказать, напоминает фантастический или, по крайней мере, сюрреалистический фильм – даже непосредственным участникам. Благополучно пережили ее не все. Есть, к несчастию, и мертвые...

Одна из участниц, Елена Лубенцова*, отделалась, что называется, легким испугом – «всего лишь» нервным потрясением, которое дает о себе знать и сейчас, спустя годы... Быть может, только больничные стены и спасли девушку от наказания за отступничество.

Пеночкина вызвал к себе начальник отдела кадров и сообщил об увольнении с работы в связи с сокращением штатов. На бирже труда ничего подходящего не предложили. И Пеночкин, бесцельно бродя по улицам в поисках хлеба насущного, заглянул в зоопарк. Он увидел, как неплохо устроились там разные звери, птицы, рыбы и даже гады ползучие. Жилье бесплатное со всеми удобствами, питание по норме, каждый день интересное общество – чем не жизнь?