Николай Довгай
Живу в Херсоне. Член Межрегионального Союза Писателей Украины. Автор этого сайта.
Разрешите представиться
– Да. Хорошо,– сказал в телефонную трубку директор шахматного клуба, Эдуард Михайлович Мендельсон, сидя у себя в кабинете за широким письменным столом. Внезапно он насторожился.
– Что, что? Господь с тобою! Не, не, и речи быть не может!
В это мгновение дверь в его кабинет приоткрылась, и в щель просунулась чья-то голова. Мендельсон сделал приглашающий жест. Вошел молодой человек.
– Как ты сказал? Порядочные парни? – Мендельсон весело захохотал в трубку. – Уфф! Уморил!
Он вел свой разговор насмешливым басистым голосом и его темное, точно у араба, лицо с большим крючковатым носом и сизыми, навыкате, глазами, лучилось тонким юмором.
Дочь
Они сидели в креслах, наклоненными на бок под одинаковым углом.
Он был мужчиной лет около тридцати, в кофейного цвета костюме. Она – красивой молодой женщиной.
Она смотрела в иллюминатор – на уменьшающиеся крыши домов, на узкие, как на макете, улочки с неспешно движущимся транспортом. Под ними проплыл фрегат «Товарищ» – он стоял на постаменте, у сверкающего гладью вод Днепра.
Женщина отвела взгляд от иллюминатора, и ее спутник, мило улыбнувшись, спросил:
– Красиво, не так ли? Как в сказке.
Творец
Ноябрьское утро было серым и безликим. Воздух, насыщенный влагой, смазывал все звуки, впитывая их в себя, как вата, и низкие тучи над городом казались размазанными по небу грязной гуашью.
Максим Валерьянович Кузнецов возвращался с базара домой.
Он шел, опустив голову и не глядя по сторонам. Его руки оттягивали тяжелые сумки, набитые продуктами, и время от времени ему приходилось делать остановки для отдыха. Он был до такой степени погружен в себя, что если бы мимо него сейчас проехал цирковой слон на велосипеде – он бы его не заметил. Так он дотопал до того места, где начинался извилистый спуск с горы на улицу Ключевую. Еще один, предпоследний рывок – и он будет дома. И тут из калитки угловой хаты вышел какой-то подвыпивший субъект и преградил ему путь.
Люси
1
Девочка в сиреневой кофточке подняла вверх худое веснушчатое лицо и, зажмурив глаза, осторожно ступила в классики.
– Мак? – спросила девочка.
– Мак,– откликнулись чистые звонкие голоса.
Шурша колесами по влажному асфальту, к подъезду подкатил фургон трансагенства. Из кабины вылезли двое: Андрей, живущий на седьмом этаже панельного дома и шофер.
Вначале было слово...
Святое благовествование от Иоанна открывает пред нами одну из божественных тайн:
- Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.
Оно было в начале у Бога.
Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
Итак, мир, в котором мы живем, сотворен Словом Божиим. И без этого Слова не было бы ничего – в том числе и нашего мира.
Каково же оно, это Божье Слово?
Библия полна указаний на этот счет, и все они сводятся к одному: Слово Бога – это слово Любви, Истины, Добра, Света и Высшей Справедливости, осиянной лучами Божественной Любви.
Дети, берегите своих учителей!
Витя Бобров скорчил зверскую рожицу Сереже Сорокину и сказал: «Мэ-мэ-мэ!» А Сережа Сорокин показал Вите большой красный язык и сказал: «Бэ-бэ-бэ!» А Веня Дерман довольно хихикнул и дернул Свету Соломенцеву за косу. А Света Соломенцева обернулась и стукнула обидчика увесистым учебником русского языка по башке.
– Дурочка! – пискнул Веня Дерман.
– Сам дурак! – воскликнула Соломенцева, нанося еще один удар по Вениному лбу. Вене, впрочем, удалось смягчить его руками. Пришлось треснуть его еще разок – на этот раз, правда, по темечку.
Крепка, ой крепка голова у Вени Дермана! Поболтал, поболтал он ею – и снова тянется к Светиной косе с хитрой улыбкой.
