Дім старечо осів,
Похиливсь, постарів –
Жили-были в одной военной части два друга, не разлей-вода, из славного града Рязани – Николай Козырев и Владимир Попов. Оба – рослые крепыши, курносые и шебутные, имели высокий статус стариков, но погоны друзей все еще сохраняли свою девственную чистоту, хотя многие из их призыва уже давно щеголяли с лычками сержантов, а то даже и старших сержантов.
Задумывался ли я раньше о том, что мне придется голодать? Голодать не в лечебных целях, а по-настоящему, да так, что похудею на десять килограмм. Нет, конечно! Я же не в блокадном Ленинграде! Не учел только самой малости – против меня будет развязана война на уничтожение, а на войне, как известно, все средства хороши. Да, на войне как на войне!
Едем, едем… Кто-то кружит.
Кто – петляет по спирали.
И следит – не сесть бы в лужу,
Однажды, еще до моего рождения, наш город постигло ужасное несчастье: в нем поселился угрюмый человек.
Девятого мая, когда, подустав,
Примолкли оркестры к обеду,
Стоял чудесный теплый вечер, и Вася Ломакин со своими приятелями-однокурсниками пошел на танцы.
Уже цвели акации, и в благоуханном воздухе была растворена нежная истома весны. День таял, и солнце закатывалось за крыши домов – опускались сумерки.
Рассказ мой необычен
И чуточку смешон:
Плывёт себе по морю
Прозрачный капюшон
6
Кен угрюмо торчал у облупленной четырехугольной колонны, покрашенной масляной краской в синий цвет. Из задумчивости его вывел голос с сильным кавказским акцентом:
Жив у лісі Їжачок –
Десять тисяч голочок –
Добродушний і ласкавий,
І кумедний, і цікавий,
4
На конце платформы, в тусклом свете фонаря, виднеется скамья, а на ней сидят двое мужчин и женщина – еще молодые, но уже изрядно потрепанные суровыми буднями.
На черешню всівся шпак
(Звісно, що не просто так!)
І давай плоди клювати,
Сік солодкий випивати!
1
Кен хлопнул дверцей, и она мягко чавкнула в вечерней тишине. Машина покатила по дороге, а он остался стоять на ее обочине,
Я не представляю, как бы выдержал тот длинный и утомительный рейс, если бы не шахматы. Кануло в лету время больших уловов, фирма, нанявшая нашу плавбазу, не отвечала на запросы. Мы дрейфовали по безбрежной глади вод, и капитан напрасно вглядывался в горизонт, где парящая дымка сливалась с легкими перистыми облаками.
– Помни о смерти, – мудрец произнес. –
Ибо дни твои сочтены.
Ну, давай, базарный лабух,
По душе моей елозь,
Часть третья
1
Они купили бутылку "Біле Міцне" у голой королевы.
Подробнее ...
Петр Фрадков в своё время был известен среди шахматистов изобретением особого гамбита, который поначалу назвали кёнигсбергским.
Часть вторая
Идеальный муж – глухонемой капитан дальнего плавания. Будете возражать, мол, никакая самая блатная комиссия не пропустит глухонемого. Спрошу – а за большие бабки?
