То был первый и последний боевой вылет старшего лейтенанта Строева в конце февраля сорок пятого.
Оперативная сводка: «…Войска 1– го Белорусского фронта, совершив стремительный обходной маневр к западу от Варшавы… форсировали Вислу севернее Варшавы и, отрезав, таким образом, Варшаву с запада, путем комбинированного удара с севера, запада и юга овладели столицей союзной нам Польши городом Варшава».
Эту сводку старшему лейтенанту Строеву показал командир авиационного полка полковник Щеголь. На мгновение в груди старшего лейтенанта горячей волной нахлынула радость: ещё немного, и конец войне.
Но тяжелый взгляд полковника мгновенно погасил её.
Глава пятая
Столовая № 37
Он озадаченно поскреб затылок.
Самым благоразумным в сложившейся ситуации было последовать совету дежурного милиционера. Тем более, что Тамара Игнатьевна, по всей вероятности, уже рвет и мечет. Да и Литвинов, наверняка, не в восторге от того, что его до сих пор нет.
Он уже было двинулся к автобусу, когда его внимание привлекла скромная вывеска на одном из зданий: «Столовая № 37». И тут его мысли приняли иной оборот.
* * *
От жизни мы сюрпризов ожидаем,
как ждут студентки-первокурсницы джедаев,
а раньше ждали принцев и джентльменов,
чтоб вырваться из маминого плена.
Стихи плели, от нежности скисая.
Глава первая
Ответственное задание
Дождь не переставал. Он шел и шел – мелкий, противный осенний дождь. А они все стояли и спорили.
В этот год сильные морозы ударили очень рано. Ещё была первая декада ноября, а столбик термометра ночью опускался до отметки минус сорок градусов. Ранее утро. Темно. Я пробирался вдоль школьного забора к автобусной остановке, чтобы уехать на работу. Дорогу освещали луна, звёзды, да вдалеке свет от горящих окон домов, где их хозяева успели проснуться, но пока не покинули свои жилища.
В серебристом мерцании света,
Среди вязкой космической тьмы,
Я увидел сиянье рассвета,
И с тобою вновь встретились мы.
По пыльной дороге навстречу подпрыгивающей полуторке несется ватага чумазых ребятишек. Для взрослых это дети местных узбеков, казахов и эвакуированных из европейской России, с Кубани, с Украины. Мы же делимся по силе, росту, ловкости, умению отличить “студебеккер” от “ЗиСа”, сержанта от старшины, танк от тягача или танкетки, “ястребок” от “кукурузника”. А вовсе не по тому, как оказались наши матери в маленьком поселке Головной Узел при электростанции на реке Чирчик – на границе между Узбекистаном и Казахстаном.
Город. За темными стеклами
Люди усталые спят.
На них очами добрыми
Светлые ангелы глядят.
И тихая вьется музыка
В сиянье нежных лучей.
C легкой руки г-на Б. меня записали в графоманы и даже надежды на право называться поэтом не оставили. Со слов этого г-на выходит, что носить гордое это звание могут только члены Союза писателей, и то через одного. Другим бедолагам, умеющим сочинять и мыслить нестандартно, запрещено на пушечный выстрел приближаться к дому №12 на улице Пушкинской, потому что они все однозначно графоманы.
- Эх, скакать бы на белом коне
- К неприступной зубчатой стене!
- Но – не мне.
- Не хочу я твоих свиданий.
- Не хочу я твоих лобзаний
- И во сне.
Батькам...
Поверніться, рідні, поверніться!
Де ви там? В яких тепер краях?
Подивіться, любі, подивіться,
Як квітують трави у полях,
Я узнал тебя под маской друга,
Недруг мой,
Льстивый, лживый, похотливый,
Демон злой.
Что тебе? Моя ль дорога
Колет глаз?
Если бы не высокий черный Гриша с натертой до крови спиной, налегке вышагивавший впереди, нас бы расстреляли - в сумерках у моста через реку Менкюле. Три или четыре одиночных выстрела в нашу сторону переросли в канонаду. “Из карабинов бьют”, - понял я (тогда, почти тридцать лет назад, я без труда различал винтовочные и ружейные выстрелы, а Кеша умел определить и калибр ствола, и жаканами палят или дробью, гладкий ли ствол или “чок”, “получок”). Гриша заметался в испуге, потом кинулся наутек - галопом.
ОБС/2 находится под Смолевичами Минской области, недалеко от поселка Колодищи. А точнее я вам сказать не могу, поскольку эта воинская часть – сверхсекретная.
Розділ 1
«Няв! Рятуйтеся, хто може! —
Вискочив із хати кіт. —
Няв! Потоп почнеться схоже!»
І прожогом — до воріт!
Детские ладошки
На щеки мне легли,
Мягко надавили:
– Папочка, не спи!
На карте Москвы он не обозначен, нет его и в каталоге столичных улиц. Однако «проспект Шафаревича» знают. В основном – те, кто с тоской пакует вещи. И не надеется на манну небесную за кордоном. Позапрошлой весной побывал среди них и я; тогда-то и дошло до меня почему мрачное подземелье зовут именем известного математика…
1
Вадик сидел на бревне, в тени высокой акации. Перед ним, в зарослях камыша, чернела протока, покрытая зеленой ряской и тиной. За его спиной, из-за куста малины, настороженно выглядывала Анна Ивановна.
Подробнее ...
1
Каждое воскресенье ближе к обеду Николай Александрович Парфёнов ходил в церковь, расположенную в глубине соснового парка. Парк был разбит в советское время на пустыре между рекой и строящимся новым микрорайоном к очередному дню рождения вождя пролетариата.
В хрустальной банке жил человек:
Ходил на работу, курил сигареты,
Лежал на диване, читая газеты.
Мелькали года у его сонных век.
«Не людина й не примара,
Не тварина і не птах —
Я великий Нечупара,
Неохайний просто жах!
