Как кактуса цветок
Не понимаю я вздохов о жизни пропащей –
Стоит ли небо бездарно и тщетно гневить?
Бог с ним, с прошедшим, но этот-то миг настоящий,
можно ж его наконец-то не пусто прожить?
Глава вторая
Комната № 35
Вечер. Напряженный учебный день остался позади, и наш дружный сплоченный коллектив позволяет себе отдохнуть от трудов праведных.
Благослови!
1
Что там в шуме ветра – слабый вздох иль плач?
Мокнет на газоне худенький скрипач.
Глава первая
Перекличка
– Карманов!
– Я!
– Так. Хорошо, друже. Садитесь.
Играть в шахматы я начал рано. Когда учился еще в первом классе, я буквально надоел всем окружающим меня взрослым и своим сверстникам, преследуя по пятам людей, умеющих передвигать фигуры на доске. Я не успокаивался, пока не обыгрывал очередного партнера. Никаких книжек по теории любимой игры я не знал, тогда, в послевоенные годы, не только этих книжек не было, вообще мало книг попадалось. Были и голод, и холод, но я ничего не замечал, если передо мною разворачивалась чудесная цепь построений на черных и белых клетках.
Каюсь, я долгое время не придавал значения эндшпилю. Я старался в шахматной партии все решить в середине игры. Любил авантюрные варианты, охотно жертвовал фигуры. Меня манил вихрь комбинаций. Стоило ли думать об эндшпиле, когда рушились пешечные преграды, и взламывалась защита. И противник вынужден был класть своего короля. Шахматы не были целью моей жизни. Для меня это была просто игра. Серьезные игроки думали об эндшпиле и старались не тратить сил впустую. И в эндшпиле так сказывалась каждая сбереженная пешка, становившаяся ферзем.
Никто на всем земном шаре не нравился ему так, как этот человек!
Где-то там, на небесах, возможно и можно было бы найти некое существо, которое могло бы встать вровень с ним… Да и то вряд ли.
В самом деле: ведь ангелы божии могли приводить в трепет
Мысли косматые и полумысли,
Разнообразные слов лоскутки
То хороводят, то будто зависли,
То они рядом, а то далеки,
Загадка
Кто стучится в мавзолей
С раскладушкою своей?
Он – четырежды герой.
Он – писатель молодой
- "Жаркое и засушливое лето в очередной раз напомнило о бессилии человека перед стихией. С чем связаны нынешние температурные рекорды? Каковы предварительные итоги? Какой урон нанесла аномальная жара российской экономике и населению? Чего ожидать от будущего?.."
На пасхальные праздники погода стояла пасмурная: временами дул мокрый, порывистый ветер, на небе клубились низкие пепельно-серые облака, и их косматые шапки то и дело прорывались холодным душем, словно дырявые сита. Но вдруг в хмурых промоинах туч проглянет солнышко – и все окрест оживет, озарится звонким веселым светом; и на душе станет празднично и хорошо: весна, однако!
Сны приходят к нам каждую ночь, мы просто не запоминаем их. И вещие сны нам тоже посылаются, но и они быстро исчезают из головы. Обычно после увиденного сна сразу просыпаешься, но в то же время сразу и засыпаешь. Чтобы сон запомнить, надо его рассказать. Близкий человек должен быть рядом, чтобы и он этот сон запомнил и в роковой час предупредил тебя. Так случилось со мной,
Приехал как-то, во времена развитого социализма, к русскому Ивану его брат из Америки, и давай расхваливать на все лады американскую демократию: да я, мол, могу выйти прямо к Белому дому и крикнуть там, что Картер – дурак! И ничего мне за это не будет!
Дім старечо осів,
Похиливсь, постарів –
Жили-были в одной военной части два друга, не разлей-вода, из славного града Рязани – Николай Козырев и Владимир Попов. Оба – рослые крепыши, курносые и шебутные, имели высокий статус стариков, но погоны друзей все еще сохраняли свою девственную чистоту, хотя многие из их призыва уже давно щеголяли с лычками сержантов, а то даже и старших сержантов.
Задумывался ли я раньше о том, что мне придется голодать? Голодать не в лечебных целях, а по-настоящему, да так, что похудею на десять килограмм. Нет, конечно! Я же не в блокадном Ленинграде! Не учел только самой малости – против меня будет развязана война на уничтожение, а на войне, как известно, все средства хороши. Да, на войне как на войне!
Подробнее ...
Едем, едем… Кто-то кружит.
Кто – петляет по спирали.
И следит – не сесть бы в лужу,
Однажды, еще до моего рождения, наш город постигло ужасное несчастье: в нем поселился угрюмый человек.
Девятого мая, когда, подустав,
Примолкли оркестры к обеду,
