И замуж выходили, ожидая,

Что он придет и уведет от мужа,

который ей противен и не нужен.

Жизнь ускользала, жизнь летела мимо…

Да где же он, богатый, добрый, милый?

Но принцы попадаются так редко,

Как золотые яблочки на ветке.

А дочки подрастали и хотели,

Чтоб принцы к ним, как мотыльки летели…

 

Моя соседка, наркоту сбывая,

Ждет - не дождется своего джедая.

 

* * *

Когда от сугробов останутся лужи

и взвизгнет задиристый крик петуха,

Встают на опушке четыре подружки:

Калина, береза, рябина, ольха.

 

Они как приметы уральского лета,

Извечные спутницы нашей судьбы:

Полезные нам припасают советы,

Хранят для нас тайны лесной ворожбы.

 

Когда открываются настежь окошки,

И летняя ночь, словно вздох коротка,

Береза с ольхой примеряют сережки

И радостью светятся издалека.

 

Когда на душе от сомнения кисло

И кажется, что от тоски не уйти,

Калина с рябиной багряные кисти

Развесят, как бусы на женской груди.

 

Они нас утешат, согреют, излечат,

Отвадят от дурости и от греха,

Нас гибкими ветками сдержат за плечи

Калина, береза, рябина, ольха

 

* * *

Ах, какое встало чучело

у соседей в огороде.

Не встречала чучел лучше я

Ни в искусстве, ни в природе.

 

Пиджачок на нем с иголочки,

галстук прибыл от Версаче.

Эх вы, елочки-сосеночки!

Я влюбилась – не иначе.

 

Глазки я все утро строила,

День сидела на припеке.

Чучело меня расстроило,

Не поняв мои намеки.

 

Не влюбляйтесь, девки, в чучела

Во саду ли, в огороде

Вы достойны в жизни лучшего.

Нос держите по погоде.

 

* * *
Уже пришла пора неспешных дел.

Не хочется бежать и суетиться

Мне нравится смотреть, как реют птицы

И наступает времени предел.

 

Мне нравится моя вторая жизнь,

Когда вступая в пору совершенства,

Не различаешь боли и блаженства

И каждым ощущеньем дорожишь.

12.2006 

В поезде

Повернись ко мне лицом,

Мой единственный попутчик.

Угости меня винцом.

То-то! Так-то будет лучше.

 

Расскажи мне о себе:

кто ты, как ты и откуда.

Я соседка по купе,

А не левая приблуда.

 

Поезд катится в ночи,

Надо мною твоя полка –

Коль не спится, не молчи

Нам с тобою ехать долго.

 

Утром, коль не укачает,

Мы в купе закажем чаю,

И забудем всех на час.

Бог потом рассудит нас.

09.01.07

 

* * *

Вернемся к первозданной сути

Исконно русских древних слов,

Пока за иноземной мутью

Мы не утратили основ.

 

Среди друзей, среди знакомых

Пускай звучит родная речь.

Она нам не набьет оскомин,

И мы должны ее беречь.

 

Она нам, вроде, не чужая,

И надо бы ее любить,

А мы, вандалам подражая,

Ее стараемся гнобить.

 

Но у нее свои законы,

Свои превратности судьбы,

Она в привычках непреклонна

И сразу встанет на дыбы.

 

Не видим мы ее пределов,

Хоть к ним стремились много раз,

И нам ее не переделать,

Скорей она изменит нас.

 

* * *

Каким он был, последний день Помпей?

Брюллов смешал все на холстине в кучу:

Метущихся от ужаса людей

И пеплом набухающую тучу.

Струится страх в слепых глазах старух

И молодых, укрывшихся плащами.

И смертный стон улавливает слух -

Вулкана грохот гибель предвещает.

Раскрытый рот не исторгает звук,

Горячий воздух обжигает глотку.

И только сердца учащенный стук

Гремит набатом в этот миг короткий,

Который отражен на полотне.

Но там, за рамой, жизнь еще страшнее:

Мир будет погребен на самом дне

Могилы братской с именем «Помпеи».

 

Кто ты на самом деле, Карл Брюллов:

Пророк, или попал случайно в точку?

С огнем играет мир, без лишних слов

Взобравшись на пороховую бочку.

 

* * *

Трудно мне судить об этом,

но на завтрак будет лето,

вот на ужин будет осень,

а в обед в меню - весна.

 

И зима, по всем приметам,

угостит нас белым цветом,

не спросив вперед совета,

очень добрая она.

 

Только мы тому не рады,

Надоели нам парады,

карнавалы, маскарады

и сафари на слонах.

 

Пусть все это очень мило,

элегантно и красиво,

но до перхоти уныло,

если смысла нет в стихах.

 

Будут танцы на паркете,

поцелуи в лунном свете,

важно, чтобы в пируэте

не кружилась голова.

 

Пренебречь чужим советом

и потом жалеть об этом,

но не надо быть поэтом,

чтобы рифмовать слова.

 

* * *

Ни слова, ни строчки, чтоб душу пронзала.

Зачем же ты, девочка, это сказала?

 

Скрутила, сплела, в узелочек связала

И нам, дуракам, как стихи показала.

 

Ни всплеска, ни взрыва, ни слез, ни восторга.

И толстая, толстая, толстая корка.

 

Я знаю, под коркою сердце подранка,

Но быть поэтессою все-таки рано.

 

И боль отгорит, и сердце оттает…

А мудрости… этого всем не хватает.

 

* * *

Я выскочила утром из метро.

Витал мимоз неодолимый запах.

И что-нибудь о нежных, чутких лапах

Хотела я добавить пару строк.

 

Томила сердце ранняя весна,

Еще не стаял снег на черных кочках,

Но где-то в теле, в самых нежных точках

Уже взыграла звонкая струна.

 

Куда идти, мне было все равно.

Свобода как синоним к слову вечность.

Слегка смущала детская беспечность,

С которой распрощаться бы давно.

 

Все это морок – пагубный дурман,

Но от него не просто отказаться,

Как лодке от причала отвязаться,

Чтобы нырнуть в таинственный туман.

 

А, вынырнув, увидеть океан

И сразу не на шутку испугаться.